Московские власти продолжают войну с ларьками. Вслед за фастфудом и колбасой они добрались до прессы. Чиновники подготовили реформу, после которой газет в городских киосках практически не останется.
Обижают маленьких
Вообще-то киоски – тот самый малый бизнес, о котором якобы заботятся власти. Людям они удобны, предпринимателям выгодны. Взять фастфуд. У бизнесмена простой выбор: на одну и ту же сумму можно открыть ресторан или 5–10 мелких торговых точек. Во втором случае прогореть сложнее. К тому же эти палатки хоть как-то компенсируют нехватку торговых площадей. Их везде мало, но самая тяжёлая ситуация в Москве. В нашем городе уличных точек и магазинчиков у дома в четыре с лишним раза меньше, чем в других городах. До недавнего времени в России работало порядка 150 тыс. киосков. Теперь их число сокращается. Маленькую торговлю душат везде, но самый жёсткий прессинг – в Москве. У владельцев столичных палаток проблемы начались в конце 2010 года. Мэру Сергею Собянину неожиданно не понравился вид шалманов у метро «Улица 1905 года», после чего городские улицы решили облагородить. За дело взялись ретиво: разом снесли более 2 тыс. нестационарныхторговых точек. В 2011 г. за киоски принялись снова. Правительство Москвы полностью поменяло систему разрешений на их установку. По сути, власти решили за жителей, где и сколько нужно торговых точек. Места под них определили на уровне мэрии и Москомархитектуры. Каждому ларьку приписали жёсткую специализацию: фастфуд, мясо, молоко. Сильнее всего пострадал общепит – количество точек с едой сократилось почти втрое. Вдобавок власти полностью запретили тонары – киоски на колёсах. Выжившим торговцам пришлось спешно разоряться на стационарные будки. Выжить оказалось непросто. Места под палатки продали на централизованных аукционах. Ладно бы торги прошли без сучка без задоринки. «Многих бизнесменов на конкурсы попросту не пустили. Вдобавок на точки назначалась слишком разная стартовая цена аренды. В 2011 году для домиков с молоком она начиналась от 10 тысяч рублей в месяц, для фастфуда в 2012 году доходила до миллиона рублей. Часто права покупали на точку с одной специализацией, а на деле стоит палатка с другими товарами, более доходными. К примеру, город выделил 100–150 мест под киоски с рыбой. Вы видели их на улицах?» – говорит председатель комитета по франчайзингу общественной организации «Опора России» Сергей Рак.
Сигареты не для всех
Как водится, аукционы выигрывали малоизвестные новые люди. Часть из них взялась за торговлю самостоятельно. Часть оказались банальными перекупщиками. Они сдали места в аренду настоящим торговцам и начали стричь купоны. В результате арендные ставки для палаток в Москве подскочили втрое. При этом качество товаров, которые там продают, почти не выросло. Пирожков «с котятами» в городе стало меньше, но они по-прежнему встречаются. В любом районе можно найти пресловутую шаурму, спешно переименованную в «доннер». Чебуреками мертвецкого вида тоже торгуют повсеместно. На аукционах злоключения владельцев ларьков не закончились. В прошлом году с ними приключилась новая напасть. Московские власти решили подвинуть палатки ради транспортно-пересадочных узлов, пешеходных зон и других затей по комфортизации городской жизни. После аукционов от 26 тыс. московских киосков осталось в лучшем случае 10 тысяч. Из-за транспортных нововведений под угрозой оказываются ещё 30% палаток. Дальше – больше. В этом году подоспели законы, принятые федеральными властями. Чиновники перекрыли важнейший источник дохода мелких торговцев – продажу пива и сигарет. Удар вышел страшным. В киосках продавалось 35–40% пенного напитка и табака, а их доля в обороте палаток доходила до 80%. В Москве теперь приходится перепрофилировать или закрывать треть киосков. Они специализировались на индустрии зла. Прибыль у остальных ларьков тоже снизилась. Даже крупные сети фастфуда потеряли порядка 5% доходов. Во времена пивной вольницы средняя торговая точка приносила владельцу суммы, сопоставимые с зарплатой учителя, – 1 тысячу долларов в месяц. С лета маржа стала ещё меньше. Жаркие месяцы многие киоски с горем пополам пережили. В это время хорошо идут вода и другие прохладительные напитки. На них приходится до четверти доходов. Зимой, когда воду перестанут пить на ходу, торговцам придётся закрыть ещё часть палаток. К чему приводят подобные разорения, понятно. В городе начинают расти цены. С января по июнь стоимость минимального набора продуктов питания в Москве выросла на 16%. В Петербурге, где с киосками воюют меньше, она прибавила только 10%. Вдобавок из-за закрытия ларьков страдают производители еды. Именно там сбывают 8% всех шоколадных батончиков, 11% жвачек, 6% кваса.
Прессуют бюрократы
Теперь московские чиновники добрались до киосков с прессой. Таких палаток в городе 2,8 тысячи. В 2–3 раза меньше, чем в европейских городах. Газетные киоски всегда были отдельной епархией. Торговля в них регулируется особыми постановлениями. У них есть льготы. К примеру, периодику продают без кассовых аппаратов. Преференции появились не зря. Этот товар почти не приносит денег. Некоторые точки прибыльные. Оборот у них достигает 1 млн. рублей в месяц. Но большая часть работает на грани благотворительности. Выручка там не дотягивает до 100 тыс. руб. в месяц. До трети газетных точек в столице периодически простаивает. Невозможно найти продавцов. Но для московских властей бедность – не повод для поддержки. Для начала со следующего года они хотят навязать газетным ларькам единообразный дизайн. Его скопировали с французских образцов: с открытыми витринами, с которых можно взять газету и полистать. Стоит он 700–850 тыс. рублей. Бизнесменам придётся покупать его за собственные деньги. Соль в том, что пару лет назад продавцов периодики обязывали сменить старые будки на новые. Срок дали – три года. Примерно 10% предпринимателей послушались и потратили на палатки по 400–500 тыс. рублей. Как теперь выясняется, напрасно. Но главная напасть – места эти теперь хотят продавать на аукционах. Так же, как под ларьки с фастфудом и молоком. Причём участвовать в торгах не смогут нынешние владельцы палаток. К ним допустят богатые рекламные агентства. Чтобы подсластить пряник, столичные власти обещают выдать больше разрешений на торговлю газетами. Дескать, после реформы число точек с печатью в Москве вырастет почти до 4 тысяч. На деле прессе нововведения изрядно навредят. Судьбу киосков после аукционов предсказать нетрудно. По сути, с печатью произойдёт то же, что с остальными палатками. Собственниками киосков станут рекламщики, которые предложат лучшую цену. Столичное правительство надеется, после этого они начнут сдавать площади сетям, распространяющим периодику, по льготному тарифу – 60 тыс. рублей в год. Вот только зачем агентствам заниматься благотворительностью, неясно. Гораздо выгоднее заполнить все витрины дорогой рекламой. Или отвести под прессу небольшой тёмный уголок, а остальную площадь сдать продавцам цветов и шаурмы. В общем, для газет наступают тёмные времена. По прогнозам Ассоциации распространителей печатной продукции, после реформы их продажи в Москве рухнут на 30–40%.
